Непредвиденные глобальные изменения, неудачно выбранная бизнес-модель, нарушение логистических цепочек и постоянно меняющийся рынок вынуждают многие компании закрываться в первые три года жизни. Что служит причиной высокой «смертности» бизнеса, на какие ниши стоит обратить внимание предпринимателям и какие внешние точки опоры сейчас служат главной поддержкой для компаний, «Деловой газете. Юг» рассказал заместитель директора Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ, академический руководитель программы «Управление бизнесом» Дмитрий Кнатько.
— Согласно статистике, первые два-три года жизни для компании являются самыми сложными, в этот период больше половины бизнеса закрывается. Что служит основной причиной этого?
— Для среднего и малого бизнеса выживаемость — это ключевой вызов, который определяет устойчивость бизнес-модели. И высокая «смертность» малого бизнеса, в принципе, не является специфической проблемой России. Когда мы говорим о «смертности» организаций и о развитии предпринимательства в стране, мы учитываем несколько обстоятельств.
Во-первых, смотрим на то, как компании прирастают, сколько из них закрывается, в том числе из-за каких-то изменений. Например, из-за реорганизации компании или поиска более оптимальных вариантов ведения бизнеса. Поэтому далеко не всегда закрытие компании — это плохой признак.
В современных условиях, особенно когда мы говорим о новых бизнес-моделях, о стартапах, высокая «смертность» ожидаема. Особенно в условиях того, что сегодня создают бизнес в новых направлениях, с новыми технологиями. Это очень рискованно, у таких компаний высокая степень неопределенности. Они ищут, по каким продуктовым предложениям и организационным решениям можно будет создать бизнес, который будет действительно нужен на рынке. По оценке исследования, которое было издано около трех лет назад, около двух третей всех стартапов закрывается. Причем приоритетной причиной высокого риска закрытия является то, что первоначальная идея не оказалась поддержана рынком.
Поэтому не стоит смотреть на эту проблему драматично, надо смотреть на нее в целом, по делу. То есть далеко не все компании, которые закрываются, на самом деле имели бы шанс для развития. Понимаете? Это говорит о том, что компания просто не имела возможностей для роста.
Какие еще факторы на это влияют? Можно выделить перечень. Первое — высокие требования к соответствию продукта потребностям конечного потребителя. Второе — высокие требования к экономике предприятия, которая может по итогу не обеспечиваться продажами. Третье — высокие требования к финансовой поддержке, которую малый бизнес может не найти. Также можно говорить о нехватке трудовых или технологических ресурсов.
— Какое главное препятствие, на ваш взгляд, мешает бизнесу масштабироваться? Как с ним можно справиться?
— Все упирается в то, что рано или поздно нужно работать с компетенциями людей, которые создают бизнес. Поэтому, как ни странно, первое — это управленческая, предпринимательская и финансовая грамотность.
Поэтому первым, самым важным шагом, наверное, является создание программ обучения предпринимателей основам планирования и управления, маркетинга и продаж для того, чтобы люди не оказывались в ситуации, где бизнес не востребован.
Также нужно создать условия, при которых инвесторы, способные давать финансовую основу для развития МСП, имели простые процедуры работы в этом направлении. Для этого можно создать понятные процессы привлечения инвестиций. Возможно, даже с возможностью налоговых льгот для инвесторов, которые поддерживают те виды малого и среднего бизнеса, что востребованы в стране, либо с учетом государственной политики развития территорий.
Третье: у нас очень много компаний, которые даже и не знают, что возможности для развития есть, какие существуют программы поддержки, субсидирования, гранты. И это, на мой взгляд, большое упущение.
Очень большую роль играют развитие и укрепление экосистемных и инфраструктурных проектов. Здесь можно приводить в качестве примера и особые экономические зоны, и территориальные инкубаторы и акселераторы, роль университетов, крупных компаний и финансовых институтов.
— В 2023 году вы говорили, что малый и средний бизнес преодолел зону турбулентности, созданную внешнеполитическими событиями, и активно начал адаптироваться к сложившимся условиям. В каких сферах предприниматели полностью адаптировались, а каким, напротив все еще тяжело? Как бы вы оценили данную ситуацию сейчас? А на юге?
— Полностью адаптироваться невозможно, потому что изменения происходят не единомоментно. Бизнес находится в постоянно меняющейся среде. Для нас это нормальная часть бизнес-ландшафта. Другой вопрос в том, что иногда возникают внешние обстоятельства и на масштабном уровне влияют на весь бизнес-ландшафт. Это события, которые вносят непредвиденные изменения в планы, такие как пандемия, санкции. Но тем не менее даже с этой точки зрения, как мне кажется, есть несколько отраслей, где действительно мы видим хороший результат.
Это IT-отрасль, цифровые услуги. Мне кажется, что мы увидели очень быструю адаптацию российских компаний к новым условиям. Они внедряли инновационные подходы, что очень помогло их развитию. Все компании, которые связаны с e-commerce, показали большую прибыль.
Также результат демонстрируют производственные предприятия, которые оказались в сердце импортозамещения. Они оказались в крайне выгодном положении, причем во всех отраслях.
В отношении юга России, мне кажется, что сегодня стоит говорить скорее о возможностях адаптации, которые сохраняются. Хотя в целом мы видим достаточно положительные результаты и по росту числа компаний, и по ряду показателей, связанных с ростом малого бизнеса. Но я бы скорее говорил о том, что на юге России все еще немножко медленнее идет адаптация к новым ориентирам, связанным с сельским хозяйством. Мы еще наблюдаем инфраструктурные ограничения, в снятии которых сегодня нуждается бизнес и сельского хозяйства, и туризма.
К слову, поддержка туризма на юге России — это очень важная задача. Как обеспечить условия подъезда, то есть доступ к рынку для внутреннего, внешнего туриста? Как повысить качество? Как стимулировать управление бизнесом в этой сфере? Мне кажется, что это важно.
— По вашим оценкам, какие перспективы развития у МСП в 2024 году, в том числе у представителей бизнеса на юге?
— Есть несколько факторов, которые будут стимулировать развитие российских компаний малого и среднего бизнеса. Во-первых, продолжение и расширение программ господдержки. В период коронавируса мы видели, как много государство делает для того, чтобы поддержать бизнес, и это помогло. Поэтому программы поддержки развития малого и среднего бизнеса должны сохраняться и расширяться. Другой вопрос, что, наверное, состав таких мер должен измениться.
Также нужно дальнейшее развитие проектов, связанных со стимулированием роста предпринимательских экосистем в различных регионах России, поскольку связь между разными компаниями остается важным вызовом во всех субъектах страны.
Если фокусироваться на Южном федеральном округе, то мне кажется, что компании, связанные с сельским хозяйством и туризмом, могли бы стать одним из примеров, где новый формат программ поддержки мог бы реализовываться более структурированно.
— Какие аспекты сейчас служат точками опоры для предпринимателей? Почему? Что должно быть приоритетом для органов поддержки предпринимательства в 2024 году?
— Мне кажется, что очень большую роль играют доступные государственные программы льготного кредитования, субсидирования. Особенно, например, если мы возьмем тот же агрокомплекс, то это доступность тех программ, в которых предприниматель мог бы взять необходимый комплекс техники или оборудования. Условно говоря, ориентируясь на программы поддержки, можно предлагать фокусные решения, показывающие наиболее высокую эффективность. Например, какие-то лучшие практики, связанные с борьбой с сорняками или с повышением отдачи от земли. То есть, грубо говоря, обучение, экспертиза и поддержка.
Следующее — это, как ни странно, развивающиеся цифровые технологии. Сегодня есть множество решений, которые повышают эффективность бизнеса. Они позволяют вести бухгалтерию, повышать эффективность планирования, координации и управления финансами. Индивидуальные предприниматели сегодня имеют очень много решений, которые могут упростить эту деятельность. Все это — хорошая опора, потому что такие решения снимают стартовые затраты, повышают эффективность и высвобождают ресурсы.
— В экспертном докладе также отмечался феномен «газелей», то есть быстрорастущих малых и средних компаний. Как компании могут стать «газелями» и что для этого необходимо? Какие факторы нужно учитывать?
— Термин «газели» существует уже достаточно давно. Это очень интересный и очень важный для нашей страны феномен. Потому что часто, когда идет речь о предпринимательстве и его развитии, у многих возникает картинка с участием студентов, которые делают стартап или новый проект. Но в действительности многие из таких компаний закрываются, потому что построены на нереалистичных допущениях. Многие из них как раз сталкиваются с кризисом финансирования.
Но малый и средний бизнес — это не только новые коммерческие стартапы, которые ориентированы на e-commerce, но и лидеры-технологий, технологические предприниматели. Это целый ряд компаний с высоким потенциалом по внедрению и развитию инновационных решений на рынке. И когда мы говорим о развитии предпринимательства, то очень важно думать о программах целевой поддержки приоритетно тех компаний, которые уже обладают наибольшим потенциалом для возврата инвестиций.
А что это за потенциал? Это планы по развитию бизнеса, найму новых людей, по инвестициям в производство. Это планы по выходу на новые рынки, по экспорту. Такие компании внедряют новые технологии, создают новые продукты, у них высокая подтвержденная рыночная адаптивность. Они быстро реагируют на изменения рынка и подстраивают свое производство под востребованные ниши. Именно это и есть «газели». Это быстрый рост, инновационность и способность поддерживать этот рост.
Для таких компаний, однозначно, нужны особые формы поддержки. У многих на слуху инкубаторы и акселераторы. Но для «газелей» нужен другой подход. Им скорее нужны так называемые скейлораторы (от слова scale — англ. «масштаб»). Необычно звучащий термин, говорящий о том, как быстроразвивающимся компаниям дать доступ к решениям, деньгам, технологиям, которые позволят масштабироваться быстрее.
Сегодня нужно немного видоизменять структуру программ поддержки. Я считаю, что значимую роль в этом здесь числе должны играть программы, ориентированные на компании-«газели», у которых есть потенциал. Это очень важно для как региональных разработчиков программ поддержки, так и на федеральном уровне.
— Ранее Андрей Белоусов в своем докладе президенту РФ заявлял, что в России к 2030 году планируют повысить сроки существования малых компаний с 9 до 13 лет. По вашим оценкам, удастся ли достичь этого показателя с учетом всех экономических факторов?
— Я думаю, что это к вопросу не о том, что нужно не просто увеличивать число вновь открывающихся компаний (которые могут быстро закрыться), а скорее о том, как поддерживать и развивать уже открытые компании.
Часто исследователи выделяют три группы предпринимателей. Потенциальных предпринимателей, то есть тех, кто хочет создать бизнес. Также есть вновь созданный бизнес — это компании до трех лет, которые только начали работать. У них большая степень риска закрытия. Также есть бизнес, который существует и развивается дольше трех лет. Это компании, которые уже смогли как-то проверить и усилить свое рыночное присутствие, набрать критическую массу контрактов. Поддержка таких компаний имеет очень большую роль.
Что им может помочь? Например, программы обучения, которые должны повышать компетенции, квалификации ключевых сотрудников и руководителей. Это инвестиции в инфраструктуру, которые бы улучшали доступ компаний подобного рода к логистике, интернету, технологиям производства, рынкам сбыта. И это упрощение регуляторных процедур.
С точки зрения поддержки «газелей» здорово было бы развивать такую национальную программу, как «История успеха», где пресса и медиа могли бы делать больше, показывая, какие у нас есть яркие компании.
— Какие ниши, на ваш взгляд, сейчас наиболее перспективны для открытия своего бизнеса и чем это обусловлено?
— Все, что связано с темой цифровизации, IT, цифровых технологий, автоматизации бизнес-процессов и внедрения элементов искусственного интеллекта в традиционные виды бизнеса, сегодня является колоссальной историей для нового бизнеса. Очень большое количество людей не понимает те невероятные возможности, которые сегодня создают такие технологии. Но при этом я с трудом могу себе представить бизнес, в котором сейчас влияние этих технологий было бы незначительным.
Второе — все, что связано с темой управления цепочками поставок. Например, логистика, электронная коммерция и создание логистической инфраструктуры. Это особенно актуально сегодня, когда мы видим формирование новых направлений торговли. Кто-то говорит о том, что глобализация закончилась, но это не так. Наоборот, у нас возникло новое направление роста, которое требует фокуса на быстрые, адаптивные модели логистики. И сейчас заниматься развитием логистической инфраструктуры — это очень привлекательно.
Также, однозначно, это тема туризма и гостеприимства. В нашей стране для этого есть колоссальный потенциал, в реализации которого сейчас крайне нуждаются регионы, богатые культурным наследием и природными ресурсами. Нужно не только восстановить турпоток, но и повысить его ценность как для потребителя, так и для компании. Это, мне кажется, хорошее и серьезное направление.
Также сельское хозяйство, так как это обеспечение продуктовой независимости. Для этого необходимо создание и повышение качества агротехнологий в различных регионах России.
Есть и более узкие темы. Например, зеленые технологии, устойчивое развитие и вопросы создания условий для безопасной, чистой жизни в российских регионах.
В качестве стартовой точки, мне кажется, очень важно смотреть на государственные программы и, прежде всего, на национальные приоритеты развития. В них сегодня закреплено очень много важных тем, которые государство будет развивать и поддерживать, в том числе в направлении малого и среднего бизнеса. Как раз изучение данной программы для предпринимателей очень важно.
Беседовала Дарья Коробская
